Три сына, покупка дома, работа не остановили Олега. Чувство долга для него было важнее, в стороне оставаться не смог.

Мы разговариваем с его женой Анной в редакции. За окном стучит колесами на стыках проходящий поезд и вдруг - протяжный долгий гудок. Словно прощальный.

Аня худенькая, невысокая, светловолосая. Черная одежда оттеняет бледность лица, голубые тени у глаз. Говорит тихо, но мягкой ее речь не кажется - наоборот, слова ложатся как кирпичики в стену - крепко и ровно.

Аня, как и многие  женщины России, только внешне слабая. На самом деле сильная. Родила и тянет троих мальчишек, у одного из которых проблемы со здоровьем, открыла и обеспечивала товаром магазинчик автокрасок, решительно задумала жить не в квартире, а в своем доме (где, как все хозяева знают, надо пахать и пахать).

Но была у Ани опора во всех ее начинаниях - муж Олег. И про дом свой - совместная идея, и ребенка третьего родить, которому сейчас три годика, а старшему 18 - тоже поддержал, и на покраске машин порой до 12 ночи - безотказно: надо, так надо.

- Мы с ним разделили заботу по дому, он любую работу мог выполнить сам, без напоминаний: и пол помыть, и посуду, - говорит Аня без ноток гордости, а как о естественном ходе семейной жизни. - Он всегда нам готовил, потому что готовил очень вкусно. И борщ, и плов особенно. Средний сын, Алеша, мне часто говорил, что вот приедет папа и приготовит ему любимый плов.  

Не приедет папа Олег Юдахин. 2 апреля у него был последний путь в родных краях - до кладбища у Б. Трифоново, где он упокоился рядом с отцом и бабушкой. 

В июле прошлого года Олег подписал контракт с минобороны и добровольцем ушел в зону СВО. 

- Сразу захотел уйти, как только началась частичная мобилизация, - вспоминает Аня. - Он служил в Чечне, знает - что такое военные действия. Говорил: “Не буду ждать, пока меня позовут, сам пойду”. Я год его отговаривала, мол, ребенок младший совсем маленький, мне трудно будет одной с тремя. Он терпел, но однажды уже твердо сказал, что все, уходит. Прекрасно понимал, что его ждет, каково там ребятам. И, как и хотел, попал в штурмовики, в самую передовую часть. ВДВ для него - это всегда те, кто впереди, на самом опасном участке.

В декабре Олег был ранен, лежал в госпитале, проходил реабилитацию. И снова на первую линию. 15 марта разговаривал с Анной, а 17 попал под смертоносный дождь осколков снаряда с дрона. Ане позвонил его сослуживец и сказал о гибели товарища. Такая у них была договоренность - сообщить семье, если друг погиб. 

- Я не верила. С ума сходила от неизвестности. А вдруг он живой? Вот уже и военком принес “похоронку”, а я все думала - ну не мог он погибнуть, восемь месяцев в штурмовиках, опытный, ранен уже был... Мне пошли навстречу и выслали снимки его татуировок из морга в Ростове. По ним я убедилась: Олег… 

Теперь хрупкой Ане жить за себя и за своего любимого, погибшего в годовщину их свадьбы. Не успевшего 16 марта позвонить, чтобы поздравить старшего сыночка с 18-летием. Не успевшего обжиться в новом доме, который уже почти купили - только документы оформить оставалось.

Но все же успевшего сказать жене как он рад, что у сыновей будет свой дом, что семья теперь обеспечена хорошим жильем. Успевшего и своих старших парней, с которыми он был строг и справедлив, с которыми выстроил доверительные отношения, научить, как вести себя, если провоцируют хулиганы, внушившего, что нет по дому мужской и женской работы, а есть общая - семейная.

“Когда уходил, сказал сыновьям - вы теперь за старших в семье, вы мужики, помогайте маме, поддерживайте ее! Для него важно было наказать это ребятам. А они и раньше это понимали, потому что по нему видели”, - вспоминает Анна.

Аня пришла в редакцию еще и потому, что кто-то из побывавших на похоронах сказал корреспонденту будто Олег мог пойти на СВО из-за накопившихся в бизнесе долгов.

- Нет, - опровергает это Аня. - Не было у нас никаких долгов. Магазин в свое время настояла я закрыть, потому что родился третий ребенок и я понимала - и с предпринимательством, и с тремя детьми мне не успеть. Олег допоздна машины красил - был хорошим мастером, клиентов всегда хватало, говорил: “Мне люди деньги дают не рваные, не мятые, почему я должен им плохо делать?”. Нет, не из-за денег он контракт подписал, зарабатывал и здесь. Для него решение пойти служить было принципиальным, он его давно принял и только ради детей ждал. И в штурмовики просился, чтобы быть на передовой.

Ане тяжко. Маленький, трехлетний Димка, все время спрашивает - а папа долго еще не приедет. С покупкой дома надо до конца дело доводить и обживаться. Работа у нее не из спокойных: она трудится соцработником, обслуживает пожилых на дому и старается, потому что “все мои бабушки на автобазе - хорошие”. 

Но надо как-то дальше жить. Вот уже звонили из управления соцполитики, из Социального фонда - готовы помочь оформить ей все необходимые документы. Орден Мужества, награда Олега Юдахина, и ей как завещание: быть мужественной, не сдаваться, не раскисать. 

...И только протяжный гудок поезда за окном - словно прощальный.