Нередко в редакцию "Егоршинских вестей" обращаются авторы, сочиняющие стихи.

Кто-то начинает писать, выйдя на пенсию, когда появляется побольше свободного времени, кто-то сидит над тетрадкой поздними вечерами с раннего детства. Но так или иначе, наверное, мало тех, кто не попытал себя в пробе пера.

Со своими стихотворными творениями обратилась и 76-летний учитель русского языка и литература школы №56 Любовь Геннадьевна Ерушникова. 

Сейчас наш автор живет у сына Эдуарда в Курганской области. Долгое время не решалась обнародовать свои стихи, но все же попробовала публиковаться. “Вдруг простым людям понравятся мои простые стихи и рассказы”, - объясняет наша собеседница с 35-летним педагогическим стажем.

А началось все, когда Любовь Геннадьевна стала помогать нашим воинам СВО. Вместе с вещами, продуктами и оберегами пенсионерка стала вкладывать в посылки письма со стихами. Бойцам понравилось это начинание. Так началась новая страничка в жизни Любовь Геннадьевны. Там, вдалеке от Родины, в тяжелой зоне боевых действий, судя по отзывам, стихи нашли отклик в сердцах наших воинов.

Предлагаем вашему вниманию литературный опыт Любови Геннадьевны.

Одна встреча на вокзале

(рассказ очевидца)

Как-то случайно на вокзале встретился я с раненым, возвращающимся домой «с театра военных действий».

Сразу вспомнилось сравнение М.А.Шолохова: «Вы видели когда-нибудь глаза человека, будто присыпанные пеплом?». Вот теперь я понял, что значит этот художественный троп……

Дорога дальняя, разговорились. «Мы шли и болтали. Не вспомнить, о чём. Кругом – вздыбленный чернозем. Но не вспаханный плугом, а взрытый разрывом бомбы, снарядом: тут бугор, а там глубокая яма, да такая, на дне которой красная глина и сыпучий песок. И нигде ни живой травинки.

И вдруг заприметили мы с ним, с другом Сашкой, на бровке кювета цветет белейшей чистоты ромашка. Да-да! Обыкновенная, белая с желтой серединкой полевая ромашка! И не тронутой, целой земли с ладонь, а ей, видимо, много не надо. Качает головкой, будто приветствует всех проходящих мимо неё живых, и сама им рада. Сашка метнулся, чтобы согнать прицепившегося к ней черного жука - хруща. И только проговорил: «Не люблю черное на белом…» И не договорил…

Взрыв оглушил… Я будто враз и ослеп… А когда дым, смрад и гарь развеялись, я заметил, что осколок торчит в моем рукаве, боли я не почувствовал…

Где же Сашка? Спрятаться вроде негде…Глянул в сторону, а на обочине кювета рука по локоть и «командирские» часы на левом запястье… Это его, Сашки, часы. Ему вручил отец, участник второй Чеченской, а тот подарок от своего отца, то есть от своего деда.

Кое-как пропихнув в горле комок, попутчик мой заговорил снова:

- Вот теперь я еду к его родителям, чтобы вручить «сей часовой аппарат», (так шутил некогда Сашка) законному владельцу – отцу, который когда-то, вручая сыну часы, дал наказ: «Не следи за временем, оно пройдет, следи за тем, чтобы не остановились». И вот нет жука, нет ромашки, нет на белом свете и Сашки.

А часы идут…

И время спешит…

А ты, мой друг, оглянись: так ли ты живешь за себя и за Сашку?!

После такого рассказа у поэтессы родилось продолжение, но уже в стихотворной форме.

Сжало сердце,

Застыла душа,

Катится по щеке слезинка.

Нет ни жука-хруща,

Ни белой чистоты цветка…

Лишь тикает секундная стрелка…

Как мне жить?

Как дышать без тебя?

В бою ты меня прикроешь,

Свое плечо мне подставишь всегда.

А ночью в окопе

Шинелью укроешь…

Смотрю на часы.

И не верят глаза

В то, что случилось, не верят…

Был друг и ушел навсегда.

Лишь остались часы…

Да тикает, бежит время.

ТИШИНЫ ХОЧУ

Тишины хочу! Ти-ши-ны!

Чтоб не слышать ни стонов, ни мат,

Чтоб ни взрывов бомб и гранат -

Ничего из звуков войны -

Не хо-чу!

Ти-ши-ны!

Пусть чирикает воробей…

(По-домашнему он мне свой),

Только не гнусный гиены вой,

Только не шакалий визг…

Дядя СЭМ пусть не грозит

Уничтожить нас как врагов,

Мирный паровоз на запасном стоит,

Но вмиг оживет.

Да, кровь, пролитая за Родину-мать,

Не хрустальная и не вода,

Застилают полнеба край

Багровеющие облака

Лязг траков, канонады раскат,

Зарево пожарищ и черный дым,

Визг трассирующих пуль -

Автомат, несущий смерть живым…

Не хо-чу!

Ти-ши-ны!

Я хочу мирного неба, зеленой травы,

Щебет ласточки, курлык журавлей,

Посвист синиц и гульканье голубей…

Разве многого я прошу?

Тишины!

Ти-ши-ны!

Чтобы не было ни пол звука,

Ни звука войны.

И как же на Руси без стихотворения про “Родную деревеньку” (отрывок)

Деревенька моя -

Саманные домики,

Крытые шифером и камышом.

Печи в них топятся- помнится-

Соломою, углем и кизяком.

Дрова, понимаешь, дороги,

Везут из Башкирии их

Вначале КамАЗами огромными, 

Потом по Уралу вниз.

И чтобы вытопить печку, 

Надо разжечь плиту,

Лучину сосновую приготовить

И высушить бересту.

Под окном посади рябинку,

.Да не забудь - поливай. 

Вт тогда уже осенью.

У тебя будет рай.

Прилетят снегири зимою

И полакомятся плодами твоего труда.

И радость согреет душу-

На долгие счастья года.

А вот когда на погост придешь ты

Навестить могилы родных, 

Ты заметишь свежие холмики-

Это похоронили СВОих…

А вот такие письма женщины вкладывают в посылки нашим воинам

Воины, защитники, любимые!

Вы служите - мы будем вас ждать. 

А пока вы посылки примите, 

Словно их собирала мать.

Петли за петлей мы вяжем,

Украдкой смахнув слезу.

Молитву про себя прочитаем.

Вслух же скажем:” Будьте живы назло врагу!”