На семь-восемь десятков непростых пациентов на третьем этаже Центра пневмоний в отделении – один врач. Он дежурит сутки напролет. Как выдерживают медики ежедневную борьбу против злой и коварной вирусной пневмонии много месяцев подряд?... "Мы любим свою работу!" - был мне ответ анастезист отделения реанимации Натальи Харловой.

… Около восьми вечера прошу доктора Павла Ладикова проверить – сколько шагов за этот день дежурства он уже сделал. У 27-летнего Павла, как у каждого современного молодого человека, есть приложение в телефоне, которое показывает цифру проделанного пути. И она удивляет даже активного спортивного доктора: 8 800 шагов. Это около 6 км. И впереди у Павла – целый вечер и ночь дежурства.

А ночная часть дежурных суток нередко напряженнее дневной. Вечером у тяжелых больных поднимается температура, обостряются остеохондроз, астма и артрит, вдруг начинает «скакать» сахар и болеть голова.

Медсестрички, уже зная такую особенность, часов в 10 вечера идут ставить обезболивающие, раздавать парацетамол от температуры и мерить давление. В особо сложном случае бегут за доктором. И он, уже начавший к тому времени заполнять историй болезн, идет осмотреть пациента и сделать назначения.

Вечером и ночью продолжается наплыв новых заболевших. Новенького нужно осмотреть, опросить, обследовать, определить в палату, сделать назначения, которые начнут исполнять практически сразу, как только пациенту найдут место. Найдут, порой и в коридоре, на приспособленной кушетке, где человек будет ждать освобождения койки в палате.

Врачам такая ситуация – скрежет зубовный. В палатах, где должно быть три койки втиснуты четыре. В рассчитанных на 5 человек лежат шестеро. Все, напомню, с тяжелым течением инфекции, 90 % – в солидном возрасте, со сложившимся и непростым уже к старости характером и болячками. Душно, тесно, неудобно, неспокойно. И врач – хотя и не виноват – все равно чувствует себя не в своей тарелке, когда больные жалуются, что из-за жесткого матраса еще больше болит спина, а в окно без штор светит солнце прямо в глаза.

И это тоже – тяжким грузом на сердце самых главных в отделении как воспринимаем мы врача.

В центре пневмоний сейчас работают три доктора: терапевты Олег Леонидович Елфимов и Анастасия Дмитриевна Малыгина – она из терапии Буланаша, а также педиатр Павел Алексеевич Лабиков, который вел прием в поликлиники детской поликлиники. Все они на время – непонятно на какое – вынужденно стали инфекционистами.

Олег Леонидович остался в пневмонийной инфекции после закрытия дневного стационара, где трудился с Татьяной Ивановной Аверкиевой – отделение занимало часть этого же 3 этажа в детской. У него и ординаторская - возле палат его бывшего подразделения.

Доктор Елфимов за рабочим столом порой сидит с открытой дверью кабинета и любой, осторожно заглянув, может задать ему свой вопрос.

Вот от вопросов доктор Елфимов не уходит никогда. Наоборот, говорит нам на обходах: «Задавайте свои вопросы, на «воле» спросить будет не у кого». И мы пользовались моментом. Доктор развенчивал наши страхи о скачках температуры – это нормально в период интенсивного лечения, предостерегал от повторных заражений любой инфекцией, потому как организм после воспаления легких и ударных доз мощных лекарств – с ослабленным иммунитетом, учил, как разрабатывать болезные легкие – надувать шарики, обязательно гулять на воздухе не меньше 30 минут в день, давал рекомендации по витаминизации – есть клюкву, бруснику, лимоны, естественные источники витамина С.

Но его высказывания, произносимые довольно строгим тоном, были, как мне кажется, больше терапией психологической: успокаивающей, вселяющей веру и надежду.

Люди в «инфекцию» попадали напуганными – ковид! – растерянными, мало что понимающими в своем температурном полубреду.

А тут строгий серьезный доктор с седым аккуратным ершиком волос, в свежем халате и плотно прижатой к носу маске, всегда в начищенных ботиночках. Царь, Бог и отец родной. Елфимов, врач советской школы, умеет лечить словом. Он не забывал упомянуть на обходе о подвижках к лучшему у каждого: «Вот динамика у вас на рентгене хорошая» или: «Давление – хоть в космос». В общем, идем на поправку! И да, он сам мерил давление – каждому.

Олег Леонидович долго не мог выкроить время на 20-минутный разговор для газеты. Общались мы с ним глубокой ночью, почти в 12 часов, а сообщить, что прочитал готовое интервью он пришел ко мне в палату, когда еще не было семи утра.

Только представьте. 70 человек (в последних сводках, когда снова пошел рост сообщают под 90 пациентов) на одном этаже «инфекции». У каждого непростое воспаление легких (вирусная пневмония) или может быть ковид (это станет известно после результата мазка, а пока все в одной палате) – заболевание новое, не изученное, не очень понятно, какому лечению поддающееся (его порой приходилось менять три-четыре раза, а два – так каждому второму пациенту). И один – один – доктор, который выходит на дежурство на сутки и ответственен за всех и все, что происходит на вверенной больничной территории.

...Когда я разговаривала с близким человеком одного доктора из «ковидного», моя собеседница, не выдержав, заплакала. Она знала – каким приходит домой врач, как отходит от дежурства в «инфекции» и как дается ему эта работа.

«Ты за это такие деньги получаешь!» – приводила мне пересуды фельдшер АЦРБ, проверяющая «ковидных». «Возьмите эти деньги и замените меня», – пересказывал мне фельдшер ответ кумушкам.

Правда, труд здесь не измерить денежной компенсацией. Все врачи, медсестры и санитарки отделения каждый день работают в агрессивной опасной вирусной атмосфере. Одноразовые комбинезоны, маски и дезрастворы не очень-то защитили их в кишащей вирусами среде – все медики перенесли инфекционные заболевания.

Месяц работы медика в «инфекции» можно считать за три на «воле». Не думали и не мечтали о таком, но вот пришлось взалить этот груз и приобретать опыт борьбы в вирусном отделении молодым артемовским врачам – терапевту Анастасии Малыгиной и педиатру Павлу Ладикову. Оба не строят из себя героев, всезнаек, авторитетных спецов. Оба скромные, выдержанные и очень внимательные, человечные, с искренним интересом к пациентам.

Отметила для себя вроде незначительные моменты в их работе, а все же характеризующие обоих. У возрастных тетенек в моей палате в процессе лечения были жалобы: то остеохондроз дал знать, то ноги отекают и вены синеют, то синяки от уколов. И каждый раз на обходе после вопросов о действии лечения основного заболевания доктора не забывали поинтересоваться: как ваша спина – полегче после назначенного укола? Или: давайте ваши отеки посмотрю – из-за чего они? Или: сейчас вам сделают компресс на синяки.