Свидетелей Великой Отечественной войны с каждым годом становится все меньше и меньше. В 2021 умер последний оставшийся в живых защитник Брестской крепости Петр Котельников. В Артемовском еще есть возможность поговорить с очевидцами, с теми, кто воевал и работал в тылу.

Моя прабабушка Варвара Дмитриевна Русакова хорошо помнит, как было тяжело в годы войны. Ей было всего 14 лет, на пять лет меньше, чем мне сейчас. Я решила, что важно запомнить то, что рассказывает моя праба (я так ее иногда называю). Не просто выслушать, а снять фильм.

Говорить с бабушкой – не самая простая задача, она очень плохо слышит, может не понять вопрос. Когда моя бабушка Оля говорит с бабой Варей, наверное, в курсе вся улица.

Я посадила бабушку перед камерой, она попросила надеть на нее парадный пиджак. Сейчас она сидит передо мной, мы договорились, что будет вспоминать военные годы. Я не буду много спрашивать, я только нажму на кнопки записи на камере и буду внимательно слушать. Я скажу всего одно слово «Рассказывай», а праба поделится воспоминаниями.

- Я помню 22-ое июня… В этот день у нас в деревне был День борозды. Народ гулял в лугах, там цвела черемуха. Вернулись в деревню, а кругом плач стоит. Что такое, думаем? Оказалось, что прибыл нарочный из сельсовета с сообщением - началась война. И стали всех мужчин – молодых ребят, взрослых мужиков записывать в армию. В колхозе была машина, на нее их сажали и везли в Ирбит. У нас в соседях дядечка один жил, у него было семеро детей, он так ревел, так ревел, все говорил «нас везут на бойню, нас везут на бойню. Мы домой не вернемся». Всех ребят своих в кучу собрал, обнял и орал. И не вернулся, жена его одна воспитывала детей.

Молодых парней отправляли на фронт, а пожилых мужчин - в Тагил, на Вагонку, делать снаряды. А в деревне остались только Кузя немой и дед Иван, а все остальные – женщины, дети и подростки.

Приближалось время сенокоса. У нас в деревне сенокосных лугов было мало, косить надо было ехать за 18 километров. Вот нас собрали – подростков лет по 13-15 и отправили с дедом Иваном сено косить. Вставали мы в 5 утра, до обеда косили, после обеда косили, до 11 часов вечера. К ночи вернемся, поужинаем, успеем на мост с подружками сбегать, частушки попеть, побалуемся немного – дети же, только уснем, а дед уже будит – пора на покос. А мы будто и не спали вовсе.

Только сенокос кончился – хлеба поспели. Надо убирать. Зимой нас, подростков, отравляли на вывоз леса. Приедем на делянку, там лесина (дерево) лежит – 6 метров длиной, больше метра толщиной, надо ее на санки закатить. И вот мы с такой же девочкой, как я, пыхтим-пыхтим, кое-как закатим, тронется лошадь, а мы трясемся – как бы пенек на дороге не попался, а то наедут санки, вывернутся бревна, и тогда горе, горе…

А еще зимой мы сено вывозили, которое летом заготовили. Приедем к зароду (стогам сена), а он доверху снегом заметен, пока огребемся, пока дорогу прогребем, пока наложим сена четыре воза, домой приедем уж заполночь.

Я не могу представить. Картинка в голове просто не складывается. Большое счастье, что я не знаю, что такое тяжёлый детский труд, что я не могу до конца осознать, насколько было тяжко бабе Варе. Единственный вопрос, который я смогу задать праба:

- Было трудно?

- Спрашиваешь, трудно ли было? А как не трудно? Летом в поле тебя мошкара жрет, ноги в лаптях в кровь искусаны. Зимой в лесу холодища – чуть не - 40, ты, как кочан, замерзла, а тебе надо не считаться с этим и работать. А не станешь делать ничего, что тогда будет? Только на нас, на подростков, тогда надежда была.

У нас в Рудной школа была только 4 класса, чтобы дальше учиться, надо было в другое село за 20 километров ехать. И нам тогда сказали, если вы все учиться поедете, кто в колхозе будет работать? Хозяйство-то большое было, не оставишь же его. Так что образование у нас только по 4 класса – надо было работать. Тогда лентяев не было, все хорошо работали, все знали, мы трудимся за наших мужчин, пусть они хорошо воюют, а мы как-нибудь справимся.

Из нашей деревни мужики, кто на фронт ушел, все погибли. Не помню, чтобы вернулся кто-то. Женщины остались без мужей, девчонки – без женихов.

День Победы я очень хорошо помню. Мы с работы на обед приехали, а в деревне все радуются – Победа.

- Как отмечали?

- Просто обнимались-целовались да плакали, никаких больших торжеств не было, и не надо было, вроде как их. Главное – война кончилась.

Полный рассказ моей праба можно посмотреть в фильме «Монолог» - https://youtu.be/ZuUTMP-QvyM

Для меня праба – это пример стойкости и жажды жизни. Очень надеюсь, что это передается по наследству. В последние несколько лет здоровье бабушки ухудшилось, это естественно, но все равно очень больно. Ей тяжело, но она борется, что присуще для людей ее поколения. А вы бы видели, как она говорит по телефону! Так бодро, будто мгновенно скидывает несколько десятков лет. Моя бабушка, мама, папа и я называем праба «фундаментом семьи» - она наша опора.