Ольга Лазарева (в девичестве Гладких), учившаяся в селе Покровском, поделилась воспоминаниями о школе. Они остаются в памяти и через 50 (!) лет после выпуска. Неслучайно говорят, что школьная дружба - самая крепкая, школьные товарища - самые верные. Почитайте эти теплые воспоминания.

"Полвека минуло с того светлого июньского дня, когда "друзья веселые, простились мы со школою". "Промчались зимы с веснами, давно мы стали взрослыми", но до конца в памяти первый погожий сентябрьский денек, когда робко входили под светлые своды.

Как ни странно, первого учителя не помню, а помню, когда в четвертом классе к нам пришла Нина Александровна Перевалова. Это была учитель от бога! Появились кружки по интересам, весёлые пионерские сборы, праздники при ней стали интереснее.

В школу бежали охотно, пропадали там с утра до вечера. Это при ней и с ее неутомимым участием мы посадили парк около школы, сделали спортплощадку, посетили все предприятия села: птицефабрику, чугунолитейный завод, озеро Белое, места боев полка Красные Орлы.

Такой бурной школьной жизни не было до нее и после. Только в 70-ом году снова забурлило благодаря таким же энтузиастам своего дела.

Нина Александровна умела увлечь нас, внуков погибших в войну дедов, детей тех, кто голодал, кто работал, как взрослые с десяти лет, уже разочаровавшихся в некоторых проявлениях советской реальности (некоторые мальчишки -четвероклассники уже даже выпивали).

Для детей из бедствующих многодетных семей она помогала оформлять пособия, приводила одноклассников помогать этим семьям по хозяйству: мы складывали дрова, пололи огороды... Энергия ее доброго сердца помогла нам выжить в жестоком мире высшей справедливости, непонятной ребенку. 

Повезло и в восьмом классе: приехала за романтикой «наша КЛАССНАЯ классная» Тамара Александровна Подковырина. С восьмого по десятый класс мы были счастливы. В ней восхищало все! Она была для нас словно из другого мира (приехала из Горького, окончила с отличием институт) - учитель с интересными идеями, образом мышления, передовым педагогическим подходом. 

Дороги моему сердцу и учителя старой школы: Василий Михайлович Чихалов, Александр Никитич Смирнягин, Нина Алексеевна Стриганова... Помня свое небольшое педагогическое прошлое, я восхищаюсь их терпением, умением справиться с детскими выкрутасами.

Удивляюсь, что в традиции подростков было давать учителям прозвища. У нас обидных не было. Выросшие в дефиците всего - материального и нравственного - мы не были такими злыми, как современные дети, что растут в изобилии информационном и материальном. В Писании сказано: «...будет Царствие Небесное тому, кого помнят добром...», значит, обеспечено оно всем тем хорошим людям, с кем свела меня судьба в школьные годы.

С момента встречи выпускников в день сорокалетия окончания школы, что было десять лет назад, пятеро моих одноклассников уже покинули этот свет и потому эти воспоминания немного напоминают реквием. И все же приятно снова окунуться в воспоминания, когда все еще были живы...

После восьмого класса многие одноклассники ушли в техникумы и профтехучилища и из трех классов сформировали один. С трепетом шла я 1 сентября 1970 года в школу: как то нас, бывших «бэшек», встретят зазнайки «ашки». В селе класс А состоял из «центровских», то есть детей, живших в центре села, а класс Б - это западная окраина - Соснята, Ключи, Шиловка. Класс В - восточная окраина - Бурлаки и Заболотье.

Вот и началась самая прекрасная пора «когда сердца для чести живы», когда веришь и ждешь только хорошее, хочется дарить «души прекрасные порывы». Эти годы были действительно чудесные «с дружбою, с книгою, с песнею». 

Стоит десятиметровой стеной лес, что сажали мы в девятом классе. Шумит листвой парк в центре села. Хорош пристрой к школе, в строительстве которого мы принимали участие от начала до конца и даже успели поучиться в новеньких классах.

Жаль, нет птицефабрик, чугунолитейного завода, полей и ферм, где мы учились главному - созидать жизнь. С каким восторгом и шутками работали мы на «пичурятнике», как мы называли птицефабрики, в полях, копая картошку, турнепс, морковь.

Турслеты, походы, поездки по стране с Василием Васильевичем Хорошавиным - такое не забывается! Дети и внуки и знакомые из городских школ не припоминают такой бурной юности. В светлой ностальгии смотрю фото тех лет. Вот я стою у доски с указкой, отвечаю урок... А здесь турслет на фоне палаток, за спиной - веселая рожица Пилюли (Вити Черемных). Вот мы с велосипедами на рефтинской ГРЭС.... А это знаменитая лестница в Одессе.... Здесь хохочем с Толиком Зыряновым под рухнувшей на нас палаткой.

Читаю дневники тех лет, возвращаюсь в незабываемые лучшие годы: «Ура, большая перемена, в коридоре взрыв топота сотен ног, крики, шум, бешеный выброс энергии, сдерживаемой в течение 45 минут. В классе лихорадка подготовки к следующим подвигам. Черемных читает химию. Васильева просит у Загвоздкина списать домашку по алгебре. Я уже «сдула» ее у Кривощекова на той перемене, а потом, печально вздыхая, готовлюсь к ленинскому зачету (вчера мы с Надюхой, залюбовавшись золотой осенью, исколесили на велосипедах все село - было не до ленинских статей).

Фадеев, обаятельно улыбаясь, выясняет кто примет участие в пикнике после турслета на Пионерской поляне. Фомка о чем-то шепчутся с Чипой. Кнопа осматривает свою безупречно отглаженную шикарную форму. Смотрю на свою - кошмар! Срочно сменить манжеты и постирать фартук!

Комсорг уговаривает Толика сходить на комитет, он, переглянувшись со мной, соглашается: в прошлый раз мы славно отсидели там время, играя в крестики-нолики - вот такие мы несознательные комсомольцы. Зато диспут о дружбе провели с блеском. Пользы было больше, чем от этого скучного отчета...

Мы часто встречались на всех юбилеях. И это хороший знак! Во всем моем хорошем окружении на встречи с одноклассниками не ходит никто. Что ж получается? Не были их годы чудесными? К нашему пятидесятилетнему юбилею окончания школы лучше, чем стихами, опубликованными в соцсети, не скажешь:

«...Опять с приколами и песнями собрался наш десятый класс.

А то, что все давно на пенсии, так это вовсе не про нас!

Пусть семьи дома - дело личное, мужья и жены подождут,

А наши бывшие отличницы, почти не морщась, водку пьют.

Летает пух от одуванчика, июнь черемухой пропах,

У наших бывших милых мальчиков искрится седина в висках.

Закат пылает, как пожарище, проходит день, проходит жизнь,

Идем под вечер мы на кладбище, чтоб навестить там остальных...».

Ольга Лазарева (Гладких)