Санинструктор Аня и сапоги 43-го размера. Она оказалась на фронте 18-летней девчонкой и еще полсотни лет после войны спасала людей

Марина Кравченко, внучка участницы Великой Отечественной, рассказала "Егоршинским вестям" о фронтовом пути Анны Порфирьевны Селедковой. В Артемовском ее помнят и как медсестру железнодорожной больницы, где она трудилась более 50 лет.

— День 9 мая для нас всегда проходил по расписанию бабушки, мамы моей мамы, — рассказывает Марина Кравченко. — Мы все вместе — мои родители, моя семья, родственники отправлялись на станцию. Там вместе с бабушкой шли с цветами к памятнику-танку на памятное мероприятие, а потом отправлялись на митинг в город. Бабушка говорила: пусть не там, где воевали, но все равно я как будто тем ребятам, что остались в полях под Москвой, цветы принесла…

Анна Порфирьевна Селедкова, бабушка нашей собеседницы, оказалась на фронте в 18 лет. До этого, в 1940 году, 17-летняя Аня из села Мостовского окончила курсы медсестер в Ирбите. И уже в сентябре грозного 41-го была призвана в действующую армию. 

Военная доля ей досталась — не каждый мужик выдержит. А они, девчушки, вчерашние школьницы и первокурсницы медучилищ, ставшие военными медсестрами и санинструкторами, ежедневно перетаскивали на себе десятки раненых, под обстрелами перевязывали раны, успокаивали, уговаривали, просили: не умирай!

Аня попала на службу в эвакогоспиталь. Это госпиталь первой помощи у самой кромки боев. Сюда санитары приносили и привозили раненых, заболевших, а врачи и медсестры должны были быстро оценить состояние поступившего, кого-то оставить на срочное лечение или операцию, кого-то отправить в госпиталь в тылу.

Первым направлением, где развернули эвакогоспиталь Анны, стало Подмосковье. Как раз в период тяжких боев на подступах к Москве. Позже были другие самые горячие точки войны. Эвакуационные госпитали там и нужны были прежде всего.

— Самым тяжелым, рассказывала бабушка, было видеть молодых ребят, бойцов, которые беспрерывными колоннами шли и ехали в сторону фронта, а потом видеть их привезенных с передовой - в крови, без рук, без ног, с тяжелыми ранами, — приводит воспоминания бабушки Марина Федоровна. — Молодые девчонки не могли без боли смотреть на это. Но сдерживались, потому что раненым нужно было дать надежду.

Эвакогоспиталь, считалось, был в ближнем тылу, лишь рядом с передовой, но какой там «рядом», если линия фронта, особенно в первые месяцы, менялась порой за часы. И над палатками полевого госпиталя тоже летали снаряды и мины, неподалеку слышались автоматные и пулеметные очереди и крики бойцов, поднимавшихся в атаку.

Внучка вспоминает один запавший в душу бабушки эпизод.

— Девушки приспособили под помывочную две бочки с водой со шторкой. Одна-две моются, другая ширму держит. И вот обстрел. Одна медсестричка не успела убежать из этой импровизированной бани. И ее убил прилетевший снаряд. Погибла…

Было девчатам очень тяжело, рассказывала фронтовая медсестра Анна Порфирьевна.

— Но никто не стонал, потому что мы видели все страдания раненых бойцов, говорила бабушка. — Им было больно, но они все терпели, проявляли выдержку. Наша задача была — помочь им облегчить эту боль, чем- то подбодрить. Сделать все, чтобы они чувствовали заботу и верили в свое выздоровление.

Участие в войне девушек не предусмотрено, особых условий для них не создавали. «Я недавно смотрела спектакль про женщин на войне. И там говорилось, что форму им выдавали мужскую. Я сразу вспомнила рассказа бабушки об этом — все так и было», — говорит моя собеседница.

Анна Порфирьевна ростом вышла невеликая, немногим больше 150, ножка размер как у Дюймовочки. А выдали ей сапоги аж 43 размера — других не было. Она наматывала портянку в три слоя и тем спасалась. "Рассказывала, как смеялись они с девушками получив мужские трусы в качестве нижнего белья. Но только такие у старшины и были. Порой и недоедали госпитальные девчата. Мясным пайком бывала конина — мясо убитой лошади. За радость считалось".

И при наступлениях нагрузка на санинструкторов оставалась дикая: тяжелейшие бои рядом, девчатам-санинструкторам день и ночь приходилось вытаскивали с передовой на плащпалатках раненых — мокрых, окровавленных, тяжелых. «И так много их было, так много крови. Часто бойцы были уже без признаков жизни, но все равно медики боролись за каждого. Сами падали с ног от усталости, но шли еще выхаживать тех, кому нужно было делать перевязки и ставить уколы».

Анна Порфирьевна позже получила инвалидность — надорвалась на фронте. Но свою службу, которая продолжалась до 15 мая 1944 года, вспоминала как должное, как приказ выстоять, по которому жила вся страна. Она говорила с гордостью: "Мы победили страшного, беспощадного врага, что на фронте, что в тылу." И каждый год 9 мая отмечала как самый великий праздник. Всегда, какая бы ни была погода, ходила в этот день на митинги и положить цветы к памятникам.

За свой воинский подвиг Анна Порфирьевна Селедкова, санинструктор эвакогоспиталя, награждена орденом Отечественной войны 2-ой степени, медалью «За боевые заслуги» и другими боевыми и трудовыми медалями.

Вернувшись домой, она более 50 лет трудилась медицинской сестрой в больнице на станции Егоршино. Со своими подругами, такими же, как она, ветеранами, они проводили много мероприятий, посвященных памяти своих боевых друзей и героическим страницам военного прошлого.

Медсестры военной поры поддерживали связь друг с другом. Анна Порфирьевна ездила на встречи с однополчанами в Москву, в Харьков, с некоторыми переписывалась годами. С гордостью показывала родне открытки с поздравлениями президента и губернатора. На работе встречи фронтовиков не пропускала — было им о чем поговорить и что повспоминать.

— Бабушка у нас была человеком строгих правил, серьезная, не очень-то сентиментальная. Слезы блестели разве что когда цветы укладывала к памятникам 9 мая. О войне особо не вспоминала — только несколько моментов, — размышляет Марина Федоровна. — Жизнь для них, фронтовиков, продолжалась после войны дальше, и они просто жили. Но бабушка учила нас, что в любой ситуации, даже тяжелой, надо быть стойкими, дисциплинированными, раскисать нельзя. Есть приказ — действуем, делаем, хотим не хотим, а надо. Наверное, потому и победила страна, что в ней вот такие сильные, крепкие люди, понимающие свой долг. Горжусь своей бабушкой, горжусь людьми ее поколения.

Анна Порфирьевна Селедкова прожила долгую, славную жизнь. Она ушла на небо в 2016, на 93-м году жизни. Но то, что было главным для нее: сохранение памяти о трудных и героических годах, о том, как победили все вместе — и отчаянные бойцы, и спасавшие их санинструкторы — своим внукам передать сумела. И теперь уже третье-четвертое поколение рода Анны Порфирьевны приносит цветы к памятникам воинам и труженикам тыла. Цветы своей бабушке.