В Екатеринбурге опека обменяла две комнаты сироты на халупу в Буланаше.
Чем беднее городской округ, тем больше на его территории поселяется приезжих из мегаполисов. Поначалу такие массовые переселения были замечены в сельских населенных пунктах Артемовского. И это понятно, цены в селе в разы отличались от городских. Но постепенно средняя стоимость жилья сравнялась во всем округе, и вереница из переселенцев потянулась к нам. "Новые" артемовцы, в большинстве своем люди асоциальные, которым уже не важно, где доживать свой век. Но есть в этом списке и исключения.
Проблемы с трудоустройством, медициной, отсутствием газа не могут привлекать добросовестных риелторов, а вот для «черных» наши земли стали просто золотой жилой. И часто в объектив мошенников попадают детдомовцы, сироты, которым итак в жизни приходится не сладко.
Вновь в нашумевшей на всю Свердловскую область истории фигурирует Буланаш - как поселок, где покупают жилье переселенцам из областного центра. Нередко - против их воли.
Как рассказал портал E1.RU, выпускница детского дома Анна Потысьева пытается доказать, что ее незаконно лишили жилья в Екатеринбурге. Пока она находилась под опекой государства, две комнаты с разрешения директора детдома и органов опеки были проданы по доверенности. Взамен девушке купили квартиру в поселке Буланаш в 130 км от города, которая стоила в полтора раза дешевле, чем екатеринбургское жилье.
Куда делась разница — неизвестно. Брат Анны, который наравне с ней владел недвижимостью и ставил подпись под договорами купли-продажи, сразу после сделки пропал. Сотрудница опеки, на которую была выписана доверенность, фигурировала в другом подобном деле с продажей жилья воспитанника детдома. Тогда квартиру удалось вернуть. У Анны шансов меньше — потому что всё происходило в 2002 году.
Продали за 145 000, купили за 100 000
Анна родилась в Екатеринбурге в 1990 году. Вместе с матерью и старшим сводным братом она жила в двух комнатах «трешки» в переулке Пугачевском в Завокзальном районе. Отец Анны сидел в тюрьме, мать крепко выпивала, и в 1999 году девочку изъяли из семьи и отправили в детский дом на улице Металлургов. 15-летний брат Дмитрий остался дома.
Через год, в 2000-м, мать ребят умерла, брат остался жить в квартире в переулке Пугачевском. Анну после детского дома отправили в училище, и, только выпустившись из него в 2008 году, она узнала, что владеет вместе с братом не комнатами в Екатеринбурге, а квартирой в поселке Буланаш
Как это произошло, удалось узнать из документов, которые администрация детдома передала в училище (они есть в распоряжении редакции E1.RU). Опекуном Анны являлась директор детского дома Людмила Ищенко. 21 марта 2002 года она выдала две доверенности специалисту отдела по проблемам семьи и детей администрации Железнодорожного района Екатеринбурга Виктории Сивачевой на право представлять интересы несовершеннолетней Анны Потысьевой.
Одной доверенностью Сивачева была уполномочена продать ½ доли двух комнат Анны в переулке Пугачевском, второй — купить ½ доли двухкомнатной квартиры в Буланаше. В тот же день Ищенко подписала заявление на имя главы Железнодорожного района Анатолия Клименко на разрешение трех сделок: передачи (приватизации) комнат Анне и ее брату (они были в муниципальной собственности) и заключения договоров купли-продажи на комнаты в Пугачевском и квартиру в Буланаше.
13 мая 2002 года комнаты были приватизированы на Анну и Дмитрия. 19 июля заключен договор о покупке квартиры в Буланаше. 13 августа — о продаже комнат в Екатеринбурге. Жилье в Буланаше при этом куплено за 100 000 рублей, а в Екатеринбурге продано за 145 268 рублей (эквивалент 4600 долларов, указано в договоре).
— Брату на тот момент было еще 17 лет, но он подписывал договоры почему-то сам.
«После сделки о продаже комнат брат пропал, и о нем до сих пор ничего не известно. В квартире в Буланаше он не прописался»
Анна Потысьева
При этом, когда меня передали в детский дом, глава Железнодорожного района закрепил за мной жилье в Пугачевском, до 18 лет с ним ничего нельзя было сделать. Но он же через 3 года дал разрешение на сделку. Или не дал — документа никто не видел, — рассказала Анна Потысьева.
Жить в квартире в двухэтажке в Буланаше, по словам девушки, невозможно — там нет унитаза, плиты, заколочены окна. Но и не это главное.
— Я родилась и выросла в Екатеринбурге, сиротам должны предоставлять жилье, а у меня, наоборот, забрали без моего согласия и ведома. Я не готова жить в Буланаше, я к этому поселку никогда никакого отношения не имела. Опека не должна разрешать такие сделки, а она, наоборот, участвовала в них, — говорит Анна. — Почему вообще сделка произошла? Какая причина продажи? Сейчас в администрации района мне говорят: «Может, у вас был коммунальный долг?» Хорошо, но тогда бы у всех детей продавали квартиры. Опека должна была позаботиться об этом, кого-то пустить жить, чтобы оплачивали ЖКХ. Сейчас уже ничего не выяснить и не доказать.
Экс-директор детдома: «Твою квартиру никто продать не мог»
Двухэтажный дом в Пугачевском несколько лет назад сгорел. Для сравнения, двухкомнатные квартиры в похожих домах через дорогу на улице Летчиков продают по цене от 2,5 млн рублей. Двушки в таких же, как у Анны, домах в Буланаше — от 200 тысяч рублей.
— Брат не признан умершим, я обращалась с заявлением, но получила отказ. Даже если я продам квартиру в Буланаше, нужно будет открыть счет на его имя и положить туда половину суммы, поскольку мы с ним оба собственники, — отмечает Анна. — Оставшихся денег не хватит даже на первый взнос по ипотеке.
При этом Анна уверена, что их комнаты в Пугачевском в 2002 году продали по заниженной цене. Соседи рассказали, что их купили «какие-то алкаши».
Выяснить, как осталась без недвижимости в Екатеринбурге, и восстановить справедливость она пыталась еще в 2008-м, сразу как выпустилась из училища и узнала об этих сделках. Прокуратура после ее заявления провела проверку квартиры в Буланаше, установила, что она пригодна для проживания и права сироты не нарушены. Разбираться со всем остальным там не стали.
Три года назад Анна снова занялась своим жилищным вопросом. Сейчас она живет у дальних родственников, но в конце августа они вернутся с дачи, и нужно будет уезжать, только куда — непонятно.
— Я работаю официально, плачу налоги, но из-за здоровья (девушка тяжело переболела клещевым энцефалитом, а также перенесла операцию. — Прим. ред.) не могу устроиться на какую-то крутую работу. Получаю около 20 тысяч, не на что снимать жилье, — рассказывает она. — Я обращалась к бесплатному адвокату, у него не получилось выяснить, было ли разрешение на сделку от администрации Железнодорожного района. Потому что если не было, то сделка вообще незаконна. Писала заявление в полицию — дали отписку, что не видят состава преступления. Писала на Первый канал, звонила на прямую линию с Путиным. Просила у администрации района хотя бы соцнайм — нет, ответили, у нас большая очередь, вы не дождетесь.
Пытаясь разобраться, почему ее лишили жилья в Екатеринбурге, Анна написала бывшему директору своего детского дома (скрины переписки есть в распоряжении редакции). Людмила Ищенко сделала вид, что не понимает, о чем речь, подчеркнула, что не знает Сивачеву, и добавила: «Квартиру, принадлежащую тебе, если она была закреплена за тобой, никто продать не мог». Но именно Ищенко выдала две доверенности Виктории Сивачевой на куплю и продажу жилья Анны Потысьевой.
Юрист опеки уже «светилась» в похожем деле
Виктория Сивачева в нулевых фигурировала в похожей истории с продажей квартиры воспитанника детдома. Илья Митюлев рассказывал, что к нему приехала сотрудница отдела опеки и попечительства Железнодорожного района Виктория Сивачева. Парню тогда было 14 лет. Женщина рассказала, что его мать умерла и оставила ему квартиру с «огромным» долгом по коммуналке в 10 тысяч рублей. Чтобы рассчитаться, ему предложили продать половину «двушки» на улице Опалихинской.
— «Для чиновницы составить договор продажи особого труда не составило, — писала позже «Российская газета». — Подростка привезли к нотариусу и попросили очень быстро посмотреть уже готовые документы». Ну я пробежался глазами и подписал. Так в 14 лет продал полквартиры, — грустно улыбается сейчас Илья.
Вскоре Сивачева снова навестила парня, с ней был покупатель половины квартиры. Вместе они уговорили Илью продать оставшуюся долю (и директор детдома дал на это согласие, пишет «Российская газета»). Взамен подростку купили комнату в общаге на Уралмаше.
В 2007 году благодаря педагогу Ильи из профессионального лицея историю донесли до депутата Госдумы Игоря Баринова, ею заинтересовалась прокуратура, и в итоге парню удалось вернуть свое жилье. На Викторию Сивачеву, как писали СМИ, было возбуждено уголовное дело о мошенничестве, но через полтора года его прекратили «за отсутствием состава преступления».
Сам Илья в разговоре с E1.RU сказал, что знает еще нескольких детдомовцев, пострадавших похожим образом.
— Таких случаев много, просто сейчас они стали это делать немного грамотнее и не покупать квартиры у несовершеннолетних сирот. Ждут, пока им исполнится 18, а вот потом начинают по полной обрабатывать, — считает он.
Анна Потысьева не исключает, что и ее брата как-то «обрабатывали».
— Мне, наверное, повезло, что я была в детском доме. Так бы тоже пропала, как и брат. А сколько еще детей пропало, сколько таких махинаций? Мне уже говорят знакомые: «Подумай о своей безопасности, потому что ты «гонишь» на власть, они такого не любят». Но я за справедливость. Просто отдайте мне то, что у меня было.
Виктория Сивачева отказалась разговаривать с E1.RU, заявив, что не знает и не помнит Анну Потысьеву.
